ах, ты ж елки. Дурацкая Римская . В который раз повторяю я. А так день прекрасен. Чувствую вы скоро увидите полный риверовский пикспам со всеми родственниками
*****
by the way! Опять заслушалась песенкой. Всегда хотела чтобы по ней написали какой -нибудь фик по мерлину.
Warehouse 13 Cовершенно замечательнейшие 2 сезона, которые с удовольствием проглатила. Я хочу оттуда клаву сделать. Люблю смотреть сериалы из-за тематики , а там уже под конец второго таки сезона понимать к каким ты пресонажам прикипел, а к каким нет. Люблю смотреть в первую очередь сериалы из-за историй, а потом уже вклиниватся во все остальное. И не люблю сравнивать 1 и 2 сезон , серии прочее. Оба сезона были интересными . Хотелось смотреть его еще и еще. Разглядывать артефакты, их свойства, героев, потрясающее хранилеще. Могу сказать одно ,я в ожидании 3 сезона. И больше не хочу лезть в фандом мне @_@ клипов хватило
Такой небольшой собственный кник. Мне всегда хотелось чтобы он попал в сериал. Может дождусь. Потому что смонтировтаь как-то не выходит. +Моргауза извлекла из складок туники свой собственный гребень и принялась расплетать спутанную косу гостьи. – Полно, оставь, – досадливо бросила Моргейна, отстраняясь. – Завтра я сама все сделаю. Уж больно я устала, чтобы об этом задумываться. Но если тебе опротивело иметь перед глазами этакую растрепу, так ладно, давай сюда гребень! – Сиди спокойно, леннаван, деточка, – промолвила Моргауза. – Помнишь, когда ты была совсем маленькой, ты, бывало, звала меня, чтобы я тебя расчесала, потому что твоя няня, – как бишь ее звали?.. А, помню: Гвеннис, вот как, – она тебе все волосы выдирала, и ты говаривала: «Пусть лучше тетя Моргауза меня причешет». – Моргауза осторожно распутала колтуны, пропуская сквозь гребень прядь за прядью, и ласково потрепала Моргейну по руке: – У тебя чудесные волосы. – Темные и жесткие, точно грива пони зимой! – Нет, мягкие и тонкие, точно черная овечья шерсть, и блестящие, точно шелк, – возразила Моргауза, по-прежнему поглаживая темные пряди. – Сиди смирно, я заплету… Вот всегда я мечтала о девочке, которую могла бы наряжать в красивые платьица и вот так заплетать ей волосы… но Богиня посылала мне одних сыновей, так что почему бы тебе не побыть моей маленькой дочкой – сейчас, когда я тебе нужна… – Моргауза прижала темнокудрую головку к груди, и Моргейна прильнула к ней, вся дрожа, изнывая от непролитых слез. – Ну, полно, полно, маленькая, не плачь, уже недолго осталось… совсем ты себя извела, до чего нужна тебе материнская забота, маленькая ты моя девочка… – Просто… здесь так темно… до того солнышка хочется… – Летом солнца нам достается в избытке; даже в полночь еще светло, вот почему зимой его так мало, – промолвила Моргауза. Моргейна по-прежнему сотрясалась от безудержных рыданий; Моргауза крепче прижала ее к груди и принялась мягко укачивать. – Полно, маленькая, полно, леннаван, полно; уж я-то знаю, каково тебе… -
головка в последнии дни вообще как-то не варит. чувствую себя какой-то зомбяшкой. если туплю простите уж. Скоро выложим не то чтобы плюшки,но наш эксперемент общий. Доползти до вегаса пока что никак, хотя все в голове уже уложилось.
- Почему люди умирают, Мерлин?Моргана сидела под деревом, рассеянно перебирая на земле собранные целебные травы. Ее огромные зеленые глаза, блеск которых становился подчас невыносимым, были задумчивы и выражали зрелость ума, которая в соединении с глубокой печалью так странно сочеталась в этой маленькой семилетней девочке с нежностью и прелестью незакончившегося детства. Нас окружал густой полумрак. Через широкий проем в лесной чаще, отлого спускавшейся к берегу, видны были залитые ярким солнечным светом стены Кардуэла и дальше - глубокий залив, который отделял земли силуров от страны белгов, расширялся к западу, пока совсем не терялся в Ирландском море. - Почему люди умирают? - повторила Моргана. - Я еще так мала, но я все равно чувствую бег времени и смерть - так коротка жизнь. - Конец одной жизни - это еще не конец времен, Моргана, а смерть одного человека - еще не смерть человечества. - Но какое мне дело до того, что людской род бессмертен? - сказала она с гневом. - Ведь умру-то я, а не он. Ненавижу его. Человек - раб, смирившийся со своей судьбой, верящий, чтобы успокоить себя, всем тем глупостям относительно вечности, которые преподносят ему пустые мечтатели и лгуны. Во весь этот вздор о загробной жизни, про рай или ад на небесах, под землей или я не знаю еще где, про этих смешных или надменных богов Греции или Египта, жестоких - финикийских или карфагенских, самоустранившегося - еврейского или же безумного - христианского. Шумное скопище богов, открывающих своим приверженцам лишь глупость, безумие или извращенный вкус своих создателей. Неужели ты думаешь, что меня, Моргану, радует, что я буду увековечена таким человеком, чье единственное бессмертие в его неизменной глупости? Конец одной жизни - для нее самой - конец всего сущего; смерть не может быть этими нелепыми сказками, она - ужас, холод и ночь. - Нужно постараться при помощи разума и своих рук построить крепость - защиту от холода и ночи, дом в пустоте. Нужно строить без устали, сколько есть сил. Это безусловный долг каждого, кто получил в удел разум, воображение и предвидение. Если эта попытка родит глупость или безрассудство - нужды нет. Мы должны побороть страх. Это вопрос собственного достоинства. Бессмертие человеческого рода, которое ты презираешь, - не что иное, как бессмертие этого состояния духа. Именно в этом и состоит связь и преемственность отдельных людей, рождающихся и умирающих в одиночестве, которое так страшит тебя. Именно в этом - вечность, а не в бессмертии одного тела или одного разума, о неизменности и вечной жизни которых ты мечтаешь, - даже если эти тело и разум, преисполненные гордости и высокомерия, принадлежат самому прекрасному, самому умному и проницательному и самому непокорному маленькому человечку, какой когда-либо рождался под солнцем. И наверное, даже это чудо творения не сочтет для себя дерзкой мою просьбу проявить хотя бы немного достоинства, о котором я говорил. Она улыбнулась и скорчила гримаску в ответ на этот строгий комплимент. Потом как будто снова погрузилась в свои размышления. И вдруг сказала мне: - Я думала о том, как устроена Вселенная. - По-видимому, ты считаешь Птолемея жалким образчиком человеческого рода, а его "Географию" - нагромождением ошибок и заблуждений? - И да и нет. Я думаю, как и он, что земля круглая, потому что линия горизонта отступает по мере того, как мы хотим ее достигнуть, и потому еще, что на сфере, даже на самой маленькой, дороги не имеют конца. Так что наш мир может быть бесконечно велик в наших глазах и под нашими ногами - и ничтожно мал для нашего разума. Таким он видится мне. Потому что, я думаю, что не он является центром Вселенной, - но Солнце. - Как ты пришла к этому заключению? - После наших бесед об астрономии. Думаю, что ты и сам разделяешь это мнение, потому что ты больше настаивал на противоречиях птолемеевской системы, чем на ее внешней связности, хотя ты и представил мне эту космологию как вполне достойную веры, подкрепив ее философией Аристотеля, но умолчав, правда, при этом кое о чем, чтобы не испугать меня и не вселить ужас в мое сердце. Но я сама нашла этот ужас - путем умозаключений. Я полагаю, что все небесные тела - на разном расстоянии и с разной скоростью - вращаются вокруг Солнца, которое является неподвижным центром Вселенной, подобно тому, как люди соединяются и движутся вокруг одного солнечного ядра, или центра притяжения, - каждый в зависимости от своих потребностей в движении, свете и тепле. И Земля, которую Птолемей считает центром Вселенной, не является исключением из общего правила и оказывается, таким образом, миром среди многих других миров. Она оборачивается вокруг Солнца за один день, двигаясь в таком направлении, что нам кажется, будто Солнце восходит на востоке и заходит на западе. Это дневное обращение сопровождается меньшим и более медленным поперечным отклонением и приближением - двусторонним движением, середину которого составляет время равноденствий, а крайние точки - время солнцестояний, полный же период занимает один год. Этим объясняется смена времен года, изменения в пути следования Солнца по небу, а также изменения долготы дней и ночей. Луна тоже обращается вокруг Солнца, совершая пока неясное для меня движение, пересекающее путь Земли, так что она находится то выше, то ниже, иногда ближе, чем мы, к Солнцу, а иногда - дальше, и принимает различные очертания, в зависимости от того, какую часть ее поверхности мы видим освещенной солнечным светом. И именно различные положения, которые попеременно занимают Земля и Луна относительно Солнца, создают затмения. Что же касается тех причудливых миров, которые Лукан называет "stellae vagae", а Ксенофонт - "блуждающими звездами", то их движение также может быть признано упорядоченным, если предположить, что они - как и Земля - вращаются вокруг Солнца - на расстояниях и со скоростями, не схожими между собой. Я придумала все это, основываясь на твоем учении, а также на том неудовольствии, с каким ты излагал мне разные успокоительные теории. Таким образом я поняла, что твердость духа весьма редко сочетается с твердостью ума, ибо ум размышляет и желает знать истину, чего бы это ему ни стоило, тогда как дух предается мечтам и страшится открытий ума, разрушающих радужные картины абсолютной вечности и блаженства, которым он поклоняется. - Чего ты боишься, маленькая Моргана? Того ли, что солнечный очаг важнее, чем та жизнь, что греется в его лучах? - Да, Мерлин. Ведь если очаг вечен, а люди смертны и преходящи - это значит лишь, что сам очаг лишен смысла и что конечная целесообразность, присваиваемая человеком каждой вещи - с точки зрения своего ничтожного и призрачного бытия, - в действительности ничего не стоит и является всего лишь обманом. А сам человек, как и все живое на земле, - лишь мимолетная тусклая тень, которую горячая материя отбрасывает на материю холодную, оплодотворяя ее и рождая тем самым иллюзию жизни. Меня возмущает, что центр Вселенной лишен причины и смысла, тогда как одушевленное порождение случая, едва копошащееся под его ярким светом среди других тел, бесцельно блуждающих в пустынном пространстве, как раз способно постичь цель и что эта способность служит ему лишь для того, чтобы острее осознать свое собственное ничтожество. Из чего я и заключаю, что Бог, творец всего этого, если он существует, - в тысячу раз злее и безжалостнее дьявола. И я, Моргана, - жертва этой жестокости, ненавидя этого чудовищного Бога и этого глупого и лживого человека, которого ты защищаешь, - в ответ на вселенское зло сама буду жестокой и беспощадной, ибо я обречена на знание, страх, страдание и смерть. И вдруг она горько и безутешно заплакала, как может плакать лишь ребенок, безраздельно отдавшийся своему горю, - Моргана - чудесная и необыкновенная маленькая девочка, проливающая детские слезы над вещами, не доступными человеческому разуму, хрупкое тельце с недетским умом, затерянным в головокружительных безднах. Я подошел и взял ее на руки. Она обхватила своими ручонками мою шею и положила голову мне на плечо. - С тобой мне не страшно, Мерлин. Люби меня. Люби меня всегда, и я не умру. Я почувствовал, как она в последний раз судорожно всхлипнула, потом успокоилась и заснула. Ее лицо, прижатое к моему плечу, было обращено ко мне. На щеках еще блестели бороздки от слез, но губы уже сложились в очаровательную улыбку. Ее длинные черные волосы ниспадали ей на спину. Она казалась безмятежной, хрупкой и беззащитной, вновь обретя свой возраст в забвении сна. И вдруг я почувствовал, что ничто больше не имеет значения, кроме этой ласковой и непокорной девочки, спящей у меня на руках. И этот миг абсолютной любви, омывший своим ослепительным и мимолетным светом мир, построенный на ухищрениях терпеливого разума и на слепой и искусственной вере, поверг в ничто Бога и дьявола, закон и хаос, добро и зло, ум человеческий и смерть - он был бессмертнее, чем само бессмертие. Моргана спала. Я осторожно сел на коня, и ровным и медленным шагом мы вернулись в Кардуэл, залитый золотыми лучами заходящего солнца
Я же говорила , что буду все заприсывать и веселить вас!
— Лжедмитрий ....это было еще до Ивана III. — Допустим корабли строил Петр I. — Петр I европизировал Россию, другого выхода не было. мля как же трагично — Елизавета выписала себе Екатерину II.
— Шуйский годы жизни... 1606-1610? — 4 года чтоль жил? — ну правил значит, кака разница,вы поняли!
— В 18 веке Украина была под игом.... (ваша покорная слуга) — татарским.... — польским! — И в 16... каком-то году пришли к Шуйскому просить помощи. (ваша покорная слуга ) — машина времени вещь! — А почему тогда 18? — Ну хронология такая!
И на закусачку
— Екатерина II будучи человеком... и тут последовала длительная пауза на которой всех вынесло
Вещаем из-под пледа и чешем глаз мечом! Программа передачи: — Организационное! — A story of a young boy - про Мерлина — По просьбам трудящихся !new — Обзоры!new