– Что? – не понял Доброгор.
– Мы не заметили никаких разломов, – сказал Вильям.
– А, но, возможно, на этом самом месте жрецы какого-нибудь странного культа проводили свои жуткие церемонии, пропитавшие злом все окрестности, и эти жрецы теперь только и ждут удобного случая, чтобы бесцеремонно, ах-ха, восстать из мертвых и начать бродить повсюду, пожирая людей?
– Что? – в третий раз переспросил Гунилла.
Он беспомощно посмотрел на Вильяма, который только и смог выдавить из себя:
– Здесь была фабрика лошадок-качалок.
– Правда? Я всегда считал, что в лошадках-качалках есть что-то зловещее, – заметил лорд Ветинари, но выглядел он при этом слегка разочарованным.
Потом он внезапно оживился и указал на большой каменный стол, на котором набирались тексты.
– Ага! – провозгласил он. – Этот камень, наверное, случайно взяли из руин древнего мегалитического каменного кольца и он помнит кровь тысяч невинных жертв, которые жаждут восстать и отомстить, можете не сомневаться даже.
– Его специально вырезал для меня мой брат, – возразил Гунилла, – и вообще, мне не по душе ваши речи, мистер. Да кто вы такой, с чего вы взяли, что имеете право придти сюда и болтать всякие глупости?
Вильям в ужасе стремительно бросился между гномом и Патрицием.
– Позвольте, мы отойдем с мистером Доброгором в сторонку, я должен объяснить ему кое-что? – быстро спросил он.
Широкая вопросительная улыбка на лице Патриция даже не дрогнула.
– Отличная идея, – сказал Ветинари, пока Вильям почти насильно волок гнома в дальний угол помещения. – Я уверен, позже он скажет вам спасибо.
Лорд Ветинари стоял, опираясь на свою трость, и с благожелательным интересом разглядывал печатный станок, пока Вильям де Словье объяснял гному политические реалии Анк-Морпорка, особенно те, которые включали в себя внезапную смерть. С выразительными жестами.
Через полминуты гном вернулся и встал прямо перед Патрицием, засунув за пояс большие пальцы рук.
– Я говорил, что думал, да! – заявил он. – Всегда так поступал и всегда буду…
– О, строго, – прокомментировал лорд Ветинари.
– Что? Никогда не пользовался острогой, – ответил гном, сердито уставившись на него. – Остроги для рыбаков. Мы, гномы, используем лопаты{18}.
– Да уж, думаю так и есть, – согласился лорд Ветинари.
– Молодой Вильям рассказал мне, что вы безжалостный деспот и терпеть не можете печатное дело. Но я сказал, что вы здравомыслящий человек, который не встанет на пути у честного гнома, который просто хочет немного заработать себе на жизнь. Я прав?
И снова улыбка Ветинари не дрогнула.
– Мистер де Словье, позвольте вас на минуточку…
Патриций дружески приобнял Вильяма за плечи и отвел его в сторонку от подозрительно глядевших на них гномов.
– Я просто сказал ему, что кое-кто называет вас… – начал Вильям.
– Ну а теперь, сэр, – сказал Патриций, отмахнувшись от его последних слов, – думаю, вам почти удалось убедить меня, вопреки всему предыдущему опыту, что данное небольшое предприятие вполне может развиваться и дальше, не подвергая мои улицы риску нашествия всяческих оккультных сил. В Анк-Морпорке такое просто трудно вообразить, но я готов поверить, что это возможно. И, кроме того, случилось так, что я ощущаю – настала пора с должной осторожностью вновь вернуться к рассмотрению вопроса допустимости «печатного дела».
– Правда?
– Да. Так что я намерен позволить вашим друзьям продолжать воплощение их безрассудной затеи.
"Правда " Терри Пратчетт